Эта ночь казалась Мартину необыкновенно красивой и в то же время грустной. Луна освещала деревья, превращая их в серебряные шпили. Тот самый свет тихо падал в окно, освещая часть серой холодной комнаты загородного домика Мартина, который находился на окраине леса, неподалёку за ним виднелись не высокие горы, за которыми находился небольшой городок от куда он приехал со своей любовницей Эн. Как он предполагал в последний раз. Возможно, он хотел поставить точку в этих отношениях, которые как он полагал, зашли слишком далеко. Он не мог больше обманывать свою жену. Но пока он шепчет: «Я не могу без Эн»

Когда то Мартин приезжал в этот домик в лесу с женой, они проводили незабываемые ночи в этом уединенном месте. Но последние месяцы это место стало лишь прибежищем для тайных встреч с Эн. Мартин стоял обнаженный возле окна, залитый лунным светом, который падал на него сквозь два высоких, качающихся дуба, и по всему фасаду двигались пятна теней и света. Сейчас он думал о той, что рядом, и в то же время думал о своей жене, надеясь о том, что это последняя ночь для них с Эн. Он больше не мог обманывать свою жену, скорее, даже не хотел... устал. Его уже утратившая былую привлекательность супруга Джули, безропотно любила его, не смотря на то, что он уже утерял те самые первые чувства к ней. Секс с ней перестал доставлять удовольствие Мартину, хотя он знал, что так же любит её, но его животный инстинкт нашел утешение в руках другой женщины, которую звали Эн. Этой милой стройной белокурой девушки, младше его почти на десять лет. Как он любил эту улыбку, он просто тонул, растворялся в её глазах, таких ярких и таких бездонных. Глаза у нее были разного цвета: один – зеленого, второй – голубого. Словно она была обладательницей двух душ. Это изумляло Мартина, но он всегда смотрел на неё и любовался её глазами. Смотрел не так, как смотрит мужчина на красивую женщину, не так, как ребёнок на красивую игрушку, а как-то совсем иначе... Так, как будто перед ним был ангел. Он понимал, что, возможно, это их последняя встреча, возможно, возможно... А, впрочем, это всё не важно - главное только здесь и сейчас, он, и она и ничего больше.

— Что ж, ты получила, что хотела, мы снова тут, снова вместе.

— Да, — Эн согласилась, но как-то уныло.

Эн встала с кровати и покрывало нежно спустилось по её телу, обнажив стройные изгибы девичьей фигурки. Ее тело было безупречно стройным, и при определенном освещении она казалась ожившей статуей. Все внутренние запреты как будто оставляли его вместе с моральными принципами, когда он снова и снова видел её. Она подошла к нему и обняла его со спины. Мартин почувствовал её прохладное прикосновении, её упругую грудь. Возбуждение снова нахлынуло на него, теплым приливом крови обдав его напряженный член. Легким движением руки она провела нежными пальчиками по его груди, медленно спускаясь к животу и сжала рукой его уже окончательно окрепший орган, целуя при этом его широкую спину. Мартин повернулся к ней лицом и жадно впился в её сочные губы. Эн приоткрыла губы и пульс её учащенно забился. Он целовал ее с неистовой жадностью, уже не вспоминая о своей супруге.

В этот момент он мог думать только о бархатистой коже Эн, о ее нежных сладких губах, о ее медовом вкусе и соблазнительном запахе. Ему казалось, что его затягивает стремительный поток восхитительных чувственных ощущений и он тонет в пучине желания. Его мужское естество затвердело, как чертов камень. Эн заскочила на него обхватив его бедра ногами. Но когда ее ягодицы опустились на его возбужденную плоть его мучения только усилились, заставляя желать большего. Гораздо большего. Эн ощутила его твердость, так интимно прижимавшуюся к ней, и из ее горла вырвался неясный звук. Частью возглас удивления, частью нечто иное, более глубокое, наводящее на мысль о сладострастии.

Мартин грубо вцепился пальцами в копну ее волос и притянул её лицо для очередного поцелуя. Проникнув языком в глубины ее рта, он испытал ни с чем несравнимое наслаждение, заставившее его застонать. Она вздрогнула при этом неожиданном вторжении, но прежде чем она успела отстраниться, он продолжил свои дерзкие ласки, исследуя ее рот и сплетаясь с ее языком, и повторял это до тех пор, пока она не обмякла в его руках. Вот таким он ей нравился. Теплая и податливая в его объятиях с пылающей кожей, учащенным дыханием и телом, созревшим для его ласок.

Она ощущала жар между бедрами. Они снова повалились на постель сливаясь в единый организм, он входил в неё снова и снова. Мартин знал, что такое вожделение, но это было… нечто большее. К этой девушке он испытывал нечто совсем иное, но он так и не мог понять что. Жар, охвативший его, становился все нестерпимее. Он весь горел. И не только в паху. И он брал её вновь и вновь, пока не выплеснул из себя всю скопившуюся в нем энергию.

Выйдя на улицу, Мартин прикурил сигарету, прохладный ветер, охладил еще пылающее от жара тело. Он глубоко вздохнул, выпустив в ночной воздух облачко дыма. Его разум снова мучился в сомнениях. Как ей сказать, что они больше не могут быть вместе... Как избавиться от этой вредной, но такой искусительной привычки... Он знал что любит свою жену, но Эн... Эн это совсем другое, это та страсть, которую он не испытывал уже более 10 лет.

Ночной воздух помог ему успокоиться. Мартин достал новую сигарету, собираясь прикурить, замер, прислушиваясь. Лес был тихим и сонным. Сначала тишину нарушило хриплое еле слышное рычание. Треснули сучья. Вглядевшись в глубь леса, он все яснее начал различать несколько светящихся глаз, которые медленно приближалась к домику, становясь все отчетливее. Рычание уже слышалось намного отчетливее. В памяти у Мартина всплыла статья в городской газете “News Creek”, которую он читал пару месяцев назад, сидя в душном офисе, о том как, в пригородном лесу неподалеку от тех мест, где находился его домик в лесу, свора диких собак расправилась с дюжиной коров. Краткое интервью фермера, напоминало детскую страшилку об огромных чудовищных псах. Но тогда он не придал этому особого значения и статья вызвала у Мартина лишь скептическую ухмылку. Но сейчас в его памяти всплыли фотографии того самого скота, с выпотрошенными и вывернутыми наружу внутренностями.

Громкий лай раскатился эхом по лесу, горящие глаза рванули напролом сквозь заросли кустарника. Взору Мартина предстала свора, разъярённых и необычайно огромных псов мчавшихся в его сторону. Лай собак учащался и переходил в злобный остервенелый вой. Одним прыжком он бросился к двери, захлопнув за собой засов. Огненные мурашки обжигающе пробежали по его спине. В двери стояла Эн. Девушка смотрела на него невинным и немного испуганным взглядом.

- Что происходит Мартин?

Он стоял все также неподвижно, разглядывая её красоту. На ней было легкое летнее платьице, c оттенками белого, зеленого и черного цвета. V-образный вырез четко подчеркивал прекрасную грудь и ее нежную шею. Подол платья был чуть ниже колена, чем не мешал лицезреть привлекательную форму ног.

- Ничего страшного, просто собаки. - За дверью послышался топот когтей. Вот уже и у самой двери раздавалось громкое рычание…

- Мартин мне страшно! - вздрогнув, сказала она дрожащим голосом.

Она смотрела на него таким взглядом, что он снова захотел её. Эта ситуация даже возбудила его. Мартин начал понимать, что он никогда не сможет её бросить, не сможет быть без неё, она стала его частью, его безумством.

Собаки яростно скреблись по ту сторону двери, они так злобно выли, рычали, и долбились в дверь, что Мартину уже и самому становилось очень даже не по себе…

Разъяренная свора, почувствовав добычу с заливисто-истошным лаем, носилась вокруг дома, пытая найти лазейку.

- Пожалуйста, Мартин, уведи меня отсюда.

- Не бойся — это всего лишь дикие псы. Они глупы. Им скоро надоест ждать, и они уйдут.

Снаружи вновь послышался злобный лай собак.

- Возможно, они не так нетерпеливы, как я считал - попытался пошутить Мартин.

- Почему ты уверен, что они уйдут? - спросила Эн.

Мартин взял испуганную Эн на руки и отнес в спальню положив её на большую, еще не остывшею от их страсти, мягкую кровать. Он уже не думал о этих чертовых псах, он думал лишь о том, что он так и не сможет расстаться с ней. Шум своры собак стал затихать, но их присутствие еще ощущалось. В доме все еще висело напряжение.

- Тебе нужно немного поспать, - сказал он тихо. - Завтра все будет по другому. Собаки уйдут и мы вернемся домой.

- Домой? Мы? Снова по разные стороны? - насмешливо сказала Эн, - И ты снова пропадешь и появишься когда тебе захочется секса? Я не хочу быть второй, хочу быть твоей единственной!

Мартин напряг скулы, он вовсе не хотел этого разговора.

- Пожалуйста не начинай, — сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.

— Как можно быть спокойной... когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною, когда есть у человека чувство? — сказала Эн. - Да еще эти гребанные собаки!

Мартин тихо положил руку к ней на плечо; тут глаза ее: наполнились слезами, которые тихо покатились по щекам. Глаза... Эти феноменально колоритные глаза...

— Я хочу уйти отсюда, — отвечала она тем же слабым, принужденным голосом, положив подбородок на плечо Мартину.

Её взгляд невольно обратился к окну, и тишину прорезал громкий крик девушки. Из мрака, по ту сторону окна, она увидела образ огромной собаки, с топырящейся на ней шерстью и злобно сверкающими глазами, которая с яростным рычанием смотрела прямо на неё. Мартин бросился к окну и попытался отпугнуть животное, но пес с еще большей злобой начал кидаться на стекло, разбрызгивая по нему вязкие сгустки зеленых слюней. Оскаленной пастью пес начал неистово битья о стекло, отчего то мгновением заросло паутиной трещин. Захлебывающийся лай собак слился в сплошной гул, многократно отраженный от стен домика.

Эн вскочила с кровати, закрыла уши руками и забилась в угол. Зловещий пес продолжал яростно атаковать оконный проем, пытаясь прорваться через толщу стекла. За дверью послышался скрежет огромных когтей с мерзким тявканьем и рычанием.

- Сделай что-нибудь Мартин, прогони их!!! - верещала от страха Эн.

Мартин схватил кочергу из еще горящего камина. Но теперь Мартина парализовал страх.

- Боже мой, - только и мог произнести он.

Его колени дрожали, но он старался не показывать страха. Он встал подальше от окна, в которое продолжался биться пес. Так он стоял и прислушивался к происходящему вокруг дома. Тем временем, атаки на окно на мгновение прекратились. Теперь он отчетливо слышал звуки, скребущихся о дерево, когтей. Перед глазами у него стоял образ пса с темной и густой шерстью и огромными серыми зубами. Он даже попытался представить себе, как обычно выглядит собака, какая у нее пасть и какой звук она издает, если щелкает зубами. Но эти собаки были иными, он даже не смог бы определить их породы. Они были просто громадными. Вновь последовал удар в дверь. Он был так силен, что затрещал засов. Затем раздались шаги тяжелых лап.

Мартин почувствовал, что его рука, сжимавшая кочергу, была мокрой от пота. В следующий момент новый удар был нанесен в окно и сопровождался скрежетом когтей о ставень. От такой неожиданной атаки запоры на окне затрещали и едва не выскочили. Рычание и лай смешивались с визжанием девушки. Следующий удар осыпал комнату градом стекла. В разбившееся окно яро карабкался пес. Мартин рванул к Эн, схватил её за руку и волоком потащил в соседнюю комнату. И в то же мгновенье, огромный пес, с диким рычанием бросился на них. У ног послышались щелканье собачий пасти. Мартин даже ощутил брызги слюней на своей лодыжке. Не глядя он взмахнул кочергой, которая пришлась прямо по пасти животного, та взвизгнула и на мгновение отпрянула. Мартин впихнул Эн в дверной проем, после чего сам влетел в комнату и резко хлопнул дверью. Он так быстро захлопнул дверь, что животное ударилось со всей силой об нее, издавая громкий лай и толкая дверь снаружи, в то время как он толкал ее изнутри. Эн бросилась к двери. Теперь они вдвоем удерживали ее, которая содрогалась под ударами мощных лап, сопровождающихся злобным, хриплый лаем. Мартин изо всех сил прильнул к двери и Эн удалось защёлкнуть замок. Она спустилась на пол и снова начала рыдать, Мартин увидел как трясутся её руки. Почему то, в этот момент он подумал о своей жене, какая то истинная грусть закралась в его душу. Сейчас он хотел быть только с ней, в их небольшой, но такой уютной квартире. Теперь он понял, что он любит только её, а Эн была лишь очередной его шибкой в жизни. Эти мысли начали пугать его. Почему, в этот ужасный момент, он снова думает об этом. А что если их загрызут собаки, а на следующий день весь город узнает о том, что двоих любовников, в загородном домике, распотрошила стая диких псов. И конечно жена, она узнает об этом первая. И он навсегда останется для неё предателем и просто последней сволочью.

Опять посыпались удары. Зверь царапал дверь когтями. Мартин встал подальше от двери, чтобы было удобнее управляться кочергой, которую он держал в руке.

- Что это за чудовища? - плакала Эн.

- Я же сказал, что это просто дикие собаки, - раздраженно прошептал Мартин.

- Какие же это собаки, черт возьми! Это исчадие ада!

И в этот момент он услышал, какое-то новое движенье, но оно происходило внизу, под самым полом.

- Они пробрались в подпол, Мартин! - завизжала Эн.

Под ногами Мартина содрогнулась дверца в полу, чуть было не сбившая его с ног. Эн с еще большей силой продолжала визжать забившись в угол. Не обращая на девушку никакого внимания, Мартин, со скрежетом, передвинул стоящую у стены тумбу, которая начала ходить ходуном от бьющихся псов по ту сторону пола. Удары и скрежет когтей о дверь не прекращались. Сидящая в углу Эн завыла в голос. Со всех сторон раздавалось рычание, лай, скрежет когтей и невыносимый визг Эн. Но больше этого Мартин боялся, что вся правда всплывет на ружу. Боялся, что его жена узнает о них с Эн. Очередной удар когтями в дверь был нанесен с такой силой, что от неожиданности Мартин чуть не упал, и даже подогнул колени, а из дверного косяка полетели щепки. Под полом, на том самом месте, где он стоял, раздался тяжелый глухой удар, от которой чуть не упала тумба. Мартин, удерживал тумбу и продолжал держаться на ногах, но чувствовал, как у него останавливается дыхание и он погружается в ночной кошмар, из которого нет хода назад, и что многие вещи просто потеряли смысл с тех пор, как они вошли в этот дом, и что вполне может случиться так, что вряд ли вновь все встанет на свои места. У него не было никакого желания быть съеденным этими собаками, но больше он боялся, что Джули увидит его мертвое растерзанное тело рядом с этой истеричкой Эн.

- Я вижу, сегодня неудачная ночь? - спокойным голосом сказал он Эн.

Эн в момент замолчала и всхлипывая посмотрела на него испуганным взглядом, пытаясь что-то сказать. Мартина охватило странное, отдающее смертельным ужасом решение, что этой ночью, прямо сейчас, все может закончится и не кто о них не узнает.

- Прости меня, - сказал он.

За этим в голове Мартина словно последовала тишина, изредка прерываемая скрипом половиц. Мартин и Эн некоторое время молча переглядывались. У Эн водопадом текли немые слезы, словно она по глазам прочитала, что он собрался сделать. Мартин подошел к ней, опустился на колени, взял в ладошку её подбородок и поцеловал её в мокрые от слез губы. Провел пальцем от нижней губы по подбородку и шее...

- Ты моя, - словно убеждая её и убеждаясь сам, проговорил он. - Моя слышишь? И расстаться с тобой для меня - все равно, что расстаться с жизнью. Поэтому, я сделал этот выбор.

Эн испуганно отпрянула, она увидела его обезумевший взгляд и лихорадящее тело, с холодными как лед руками.

- Что... Что ты такое говоришь Мартин? - всхлипнула Эн и вдруг разрыдалась в голос, на её лице Мартин увидел страх и отчаяние.

- У меня нет другого выбора, - с этими словами Мартин встал и выбил тумбу ногой.

Дверь подпола содрогнулась. Мартин последний раз посмотрел на Эн, забитую в углу и прижавшую колени к груди. Страх и ненависть мелькнули в её наполнившихся слезами глазах… Глазах которые он узнает из тысячи…

Глаза Мартина расширились от страха, когда огромная зверюга вырвалась из подпола и бросилась на Эн. Она вцепилась прямо в горло девушки. Ее челюсти сомкнулись на горле Эн, и она повалила её на пол. Беснуясь и мотая головой из стороны в сторону, она ломала Эн шею и разрывая ей пищевод в лоскуты. Из горла девушки хлынула кровь, заливая морду животного. Кровь из пробитой сонной артерии и разорванной яремной вены забрызгала паркет и окатила Мартина красным душем. Фонтан артериальной крови, брызнул ему в лицо. У Мартина дрожали ноги. Челюсть отвисла, а глаза расширились от шока. Страх парализовал его конечности. Кровь, разорванная плоть с торчащей белой костью, просвечивающие фиолетово-розовые органы, хруст разрываемых безжалостными челюстями мышц и сухожилий, все это чуть не заставило упасть его в обморок. Через мгновение Мартин пришел в себя и с размаху ударил пса кочергой по голове. Собаки взвизгнула, не разжимая челюсти. Мартин начал вновь и вновь осыпать животное яростными ударами в голову, пока не услышал треск черепной коробки. Пес разжал челюсть и выпустил горло Эн рухнув на пол, поскуливая в предсмертной агонии. Взору Мартина предстала голова девушки, которая была повернута под неестественным углом. Очевидно, из-за сломанной шеи. Замершие разноцветные зрачки потемнели и расширились, грудь больше не вздымалась.

Некоторое время Мартин стоял словно вкопанный и не мог свести глаз с этого ужасающего зрелища. Все более и более кружилась голова, в глазах запрыгали огненные кольца, лоб покрылся холодным потом и он схватился за голову.

- Что же я наделал? – твердил он себе. - Боже, что я наделал?

С другой стороны двери, собаки учуявший запах крови, с новой силой бросались на дверь с такой мощью, что штукатурка дождем осыпалась с потолка. Кровь, из бедняги Эн, лужей разлилась по полу и начала просачиваться под дверь. Собачьи пасти разом припали к вытекающей и еще горячей алой жидкости. Длинные шершавые языки, причмокивая, начали лакать сытный нектар. Мартин увидел их мерзкие зеленые языки, как они то и дело выныривали из под щели двери. Послышался еще более зловещий рев за дверью и одно из животных, что было сил ударилось о дверь, что привело Мартина в себя. Косяк двери треснул, раскидывая дерево в щепки. Огромные морды с оскаленными пастями лая и рыча начали протискиваться сквозь треснувшую в двери щель. Мартин несколько раз ударил кочергой по мордам собак, чем разозлил их еще больше. Огромнейших размеров, с измазанной в крови и бурлящей пеной на зубах, пастью, грязной и невыносимо вонючей шерстью, протиснулся наполовину в дверь. Тело собаки покрылось ранами, с темной кровью, от порезов о дерево. Его бешеный хриплый рев врезался в уши Мартину. Он отпрянул назад, запнувшись о мертвое тело Эн и повалился в проход подпола. Подскочив, он мигом захлопнул дверь прищемив нос пса, который уже полностью влез в комнату, бросившись к своей жертве. Животное проскулило и попятилось назад.

Отдышавшись Мартин ползком лез по полуметровому проходу подпола, слыша вокруг себя вой диких псов. В следующее мгновение он услышал слитный визг-вскрик девушки смешивающийся с воем собак.

- Неужели Эн еще жива? Этого не может быть. - испуганно бормотал Мартин.

Его сердце выпрыгивало из груди, он задыхался, его тошнило, он боялся, что перед его лицом возникнет чудовищное рыло пса и в то же время он думал о Эн. Как звери продолжают разрывать её тело, а она еще жива...

- Господи, что же я наделал...

Однако несмотря на все он полз пока не вылез на ружу. В четырех метров от домика стаял его новенький Форд, эти метры для Мартина показались нереально далекими. Он огляделся вокруг и, убедившись, что животных по близости нет двинулся к машине. В домике творилась сплошная вакханалия, громкий не свойственное собакам, да и вообще животному, рев, дикий вой и хриплый лай, словно сотрясали землю под ногами Мартина. Что то дикое и необузданное пробудилось там и эхом прокатилось по ночному лесу. Мартин припал к машине еле дыша. И дернул ручку двери, но она не поддалась. Только сейчас он вспомнил, что закрывал эту чертову дверь, как только они приехали сюда с Эн. С милой Эн, которую он больше никогда не увидит, не почувствует её тепло, её влажных губ и эти глаза, в которых, как он себе представлял, обитает две души. Он отчаянно заплакал и припал к земле закрыв ладонями лицо, он было хотел сдаться, он думал, что если даже ему удастся спастись, он просто не сможет с этим жить. Все старые эмоции хлынули на него лавиной, выбив воздух из легких и сделав ноги ватными. Он почувствовал страх, боль, смятение, а следом - убийственную ярость. Параллельно его мыслям, метавшимся каруселью в его голове, звуки издающие животные просто сводили его с ума.

В момент всё стихло и он услышал отдаленный, исходящий из домика, стук когтей, а за ним неистовый, протяжный вой пса, взявшего след, - ужасный звук, пронзающий ночь. Стекла затряслись, как в ознобе, силуэт гигантского существа появился в окне комнаты, из которой ему удалось выбраться. Яростным прыжком существо вылетело из оконный проема. По периметру с треском разлетелись рамы вместе с решетками и стеклом, когтистые лапищи заскребли по сырой земле. Животное с ревом пригнувшись взирало на Мартина, с его пасти капала слюна. Оно медленно направилось, к насмерть испуганному мужчине, обнажая свои белоснежные, огромные клыки. Мартин попытался встать, но пес в момент бросился на него, разинув свою громадную пасть и повалил на землю. Мартин почувствовал, как множество цепких когтей впились ему в грудь и пригвоздили его к земле. Теплая кровь окатила его тело. Он парализовано взирал на пса. Два огромных круглых глаза зияли на отвратительном теле чудовища, жадная пасть была разверста подобно вратам в преисподнюю. Мутный взгляд чудовища медленно прошелся по телу Мартина и замер у его лица. С шеи собаки свисали окровавленные лохмотья. Мартин взглянул ей прямо в глаза… у неё были разные глаза… зеленого и голубого цвета… Глаза которые он узнает из тысячи...