На рынке я распродала довольно быстро. Особенно хорошо брали
пироги в мясном павильоне. Один дюжий детина - двухметрового роста
мясник - купил у меня последние три пирожка и стал с аппетитом жевать.
Тут я заметила на его руке чуть выше кисти, жуткого вида шрам, рука в
том месте словно обоженна кислотой. - Откуда это у вас? - спросила я. - От подарка отказался вот и наказан был, - ответил мясник. Я не тянула его за язык, но настроение у него было хорошее, а может пирожки вкусные, и он, жуя, стал рассказывать.
«Я
часто езжу по селам, скупаю там свиней, там же их обрабатываю, а сюда
везу готовые туши. Довелось мне в декабре заехать в село
Ордо-Васильевка (Днепропетровской области) Для того чтобы все разузнать
дня не хватило и я попросился к одним людям на квартиру. Приехал я туда
четвертого декабря вечером и решил сразу же с утра идти по селу. «Не
ходил бы ты завтра по своим делам, паренек», - сказала мне хозяйка.
«Почему это?» - спросил я. «День плохой», - ответила туманно хозяйка. Я
не придал этому значение. Мне время было дорого. Утром у меня все
сложилось удачно, я купил трех свиней и провозился с ними почти до
ночи. Довольный я шел домой (на квартиру) и тут увидел сидящую у дороги
старуху. Она беспомощно барахталась на земле. «Помоги, сынок, я ногу
подвернула», - всхлипнула бабушка. Я подхватил старушку под руки и
поставил на ноги. «Проводи меня домой, я рядом живу», - попросила
бабка. Я довел ее до бедного домика, в котором не было даже газового
отопления и света. «Спасибо тебе, сынок, я тебя отблагодарить хочу».
Бабка, порывшись в старом шкафу, вытащила на свет божий золотой
браслет. Даже при свечи было видно, что вещь дорогая и старинная.
«Бери, сынок, носи. Сын у меня умер давно, а браслет всегда передавался
по мужской линии». Она ловко надела браслет мне на руку. Я уже выходил
из ее дворика, как подумал «Зачем мне последнее у бабки забирать. Пусть
хоть на хлеб его обменяет». Я снял браслет и бросил его ей в старенький
почтовый ящик. Ночью старуха мне приснилась. Она была очень зла,
кричала и ругалась. «Подарком моим побрезговал?! Не будет спуску
теперь. Все равно ты его у меня взял и работничков моих заберешь», -
вопила бабка. Утром я проснулся от боли в правой руке. Рука распухла и
покраснела в том месте, где был браслет. Я рассказал все хозяйке дома,
где жил. «Говорила я тебе – не ходи по селу. Ты старую Ульяну встретил.
Ведьмой она была. Чего только не вытворяла гадина: и коров
портила, и скотину изводила, и привороты-отвороты делала. К ней всегда
приезжали дурочки городского дела темные «стряпать», на то она и жила.
«Как «жила»?А сейчас?» - моргая глазами, спросил я у хозяйки. «Умерла
она пять лет назад, пятого декабря, - ответила женщина. – Умерла, а дар
свой не смогла никому передать. От нее все в селе шарахались, даже дочь
с внуками в город уехала. А, как же ведьме умереть-то, дар свой не
передав? Ее крики на все село слышны были, а люди, как мыши тогда по
домам прятались. Наконец-то нашли ее мертвую во дворе, похоронили, а
она теперь каждый год пятого декабря по улице бродит, непокаянная душа.
Дарила тебе что?» Я, еле отдышавшись, просипел про браслет. «Вот
беда-то. Колдовать теперь будешь, и работничков – чертей –
своих иметь будишь. А не будешь работничкам дела задавать, в могилу
сойдешь раньше времени». Я бежал с села, надеясь, что вся эта
чертовщина, в которую я не верил, отстанет от меня. Но не тот-то было.
Ночью какая-то тварь душила меня и скулила. «Чего хочешь?» - спросил я.
«Работу дай. Что делать мне, чего хочешь?» - ответила мне тварь.
«Попугая хочу большого, говорящего», - ответил я. Проснулся в холодном
поту. Было три часа ночи. Я попил воды и снова лег спать. Утром моя
жена визжала на кухне от восторга. К нам в форточку залетел самый
настоящий красный ара. Я глаза выпучил. Откуда мог взяться среди зимы
бесхозный, шикарный, дорогой попугай. Жена тот час побежала в магазин
за кормом и клеткой, а я стал обзванивать соседей и знакомых: не терял
ли кто птицу. Попугай оказался ничейным. В тот же вечер я снова
поехал в Ордо-Васильевку. «Права ты хозяйка насчет ведьмы, но не хочу я
этого дара. Что делать-то?» «Кол надо вбить в ее могилу, да
чертополохом засеять землю, а тебе в церковь надо сходить». «А чего же
вы раньше этого не сделали?», - поинтересовался я. «Да не хотелось с
нечистью связываться. Нас ведь беда обошла стороной, а тебя нет». «Что
ж мне – в могиле рыться?» - спрашиваю. «Возьми штырь железный метра три
и забей в могилу весь, муж мой с тобой пойдет для подмоги». Я не
верил сам себе, но распухшая рука, ночные кошмары и главное ничейный
попугай – доказывали мне. Что это не сон и не бред. Вечером я с
хозяином дома пошел на старый погост. Могила была заброшенной, и я стал
тихонько вколачивать в нее принесенную арматуру. Вскоре послышался
глухой звук, а потом арматура задрожала в моих руках. Глубоко под
землей что-то происходило. Я все равно довел начатое до конца, хотя и
испугался до одури. В тот вечер напился до беспамятства, чтобы спать
«мертвым» сном. Жена позвонила мне утром на мобильный телефон, и со
слезами сказала, что попугай взбесился: вылетел из клетки и исчез без
следа. Жена была расстроена, а я рад безмерно. В дурацкую историю влип,
но и отделался почти легким испугом. Теперь я всем доволен. Занимаюсь
свиньями и коплю деньги на подарок жене. - Да, кстати, спасибо за пироги», - сказал мясник, доедая последний. - А какой подарок? – спрашиваю. - Хочу купить попугая».