Эдуард Успенский умудрился предвосхитить «Американскую историю ужасов», «X-Files» «Паранормальный Веллингтон», SCP Foundation и даже «Настоящего детектива». Речь идет о двух его нетипичных сборниках, в которых он поместил собранный им советский и перестроечный детский хоррор-фольклор, который срочно нужно растащить на сюжеты для фильмов ужасов и экзистенциальных детективов. Потому что там встречаются просто гениальные идеи.

Пионерлагерь имени Лавкрафта
«Кошмарные Ужасы. Жуткие Истории»

«Туристы шли в поход. Они проходили мимо дуба с большим дуплом. Один из них полез в дупло и нашел там записку: «…трое из вас умрут». А их было пять человек. Туристы посмеялись. Они думали, что это кто-то над ними подшутил. Вечером они остановились на ночлег. Четверо легли спать, а один остался караулить костер. Утром туристы проснулись: над костром кипит котел с мясом, а товарища нет. Они подумали, что тот сбежал. Попробовали мясо — не понравилось.

Они выбросили мясо и пошли дальше. На вторую ночь исчез ещё один дежурный, а на дерево рядом с палаткой кто-то повесил мешок. Они попробовали достать мешок, но не смогли и послали за помощью третьего в ближнюю деревню. Но товарищ не вернулся. Когда лесник нашел двух оставшихся ребят, он очень удивился их худобе. Оказывается, они не могли отойти от этого места. И все смотрели на висящий мешок. Лесник выстрелил — и мешок упал. В нем было три отрубленных головы. Они смотрели живыми глазами и по очереди рассказывали, как их убили. Но это другая история».

Вот, на что надо было выкупать права у Успенского и экранизировать это вместо нового «Простоквашино». «Они смотрели живыми глазами и по очереди рассказывали, как их убили» — это уже даже не Лавкрафт, а что-то на уровне Клайва Баркера.



Сборник «Жуткий детский фольклор», позже переизданный и серьезно переработанный как «Кошмарные Ужасы. Жуткие Истории» — это, собственно говоря, те самые городские легенды, которые дети рассказывали друг другу в пионерском лагере. Эдуард Успенский собрал их со всего Союза, попросив своих юных читателей прислать ему страшные истории, услышанные от друзей. Он литературно доработал их и издал. Отсюда вся эта зловещесть и хтоничность образов: они идут из самой глубины коллективного бессознательного, пусть и детского.

Главный хоррор-элемент сборника — не красные занавески и гроб на колесиках, а погружение в иррациональное. Лавкрафт и По прекрасно знали о том, что больше всего пугает та тварь или тот психопат, мотивы и логику которого невозможно понять.

Мотивы и логика героев пионерского фольклора, кажется, вообще непознаваемы:

«Один старик, умирая, решил оставить после себя память. Взял он и выколол себе глаза (а глаза у него были зеленые). Повесил старик эти глаза на стену и умер…».

«— Когда-то у меня был друг. Однажды мы с ним поссорились, и в драке я отрубил ему руку топором…»

Такая непосредственность завораживает. Пионер, который это придумал, имеет живое воображение маленького Дэвида Линча. Мне легко представить, как талантливый сценарист отбирает лучшее и превращает наивные детские страхи в действительно пугающее полотно. Часто глубине проработки сюжета можно только удивиться. Это почти готовый сценарий для фильма, который можно растянуть еще на целую франшизу:

«Оказалось, что это была банда убийц. Они убивали людей, резали их на мясо и продавали так называемые консервы. Под всем городом была проведена система подземных ходов. Ночью они убивали людей, и трупы попадали на конвейер через черные рояли».

«Черные рояли»! — бац — и одна маленькая деталь превращает слегка жутковатую детскую выдумку во что-то действительно зловещее. Почему именно черные рояли? Ответ очевиден: потому что так хотят древние темные силы, которые мыслят совершенно иначе, чем мы.





«Кошмарные Ужасы. Жуткие Истории» — довольно известная тема, многие из вас наверняка помнят их с детства. Однако сборник «Красная Рука, Черная Простыня, Зеленые Пальцы» незаслуженно остался в тени. А ведь если искать готовые сюжеты для экранизации, то именно он окажется на первом месте.

Концепция этой книги предвосхитила «Секретные материалы» и недавно вышедший «Паранормальный Веллингтон», также рассказывающий о буднях отдела, занятого расследованием паранормального. Только за основу здесь взяты не американские городские легенды, а все тот же пионерский фольклор.

Молодой милиционер Виктор Рахманин проходит летнюю практику в провинциальной глуши и попадает в своего рода сумеречную зону. Вместо ожидаемой возни с дачными воришками и похитителями металлолома он сталкивается с паранормальным. В пионерском лагере задушен мальчик, директор говорит о какой-то таинственной «Красной Руке», а потом сам оказывается найден убитым.

Начальник Рахманина относится к этой истории неожиданно серьезно и просит молодого милиционера поумерить свой рационализм и просто расследовать все беспристрастно. Юный советский коп Виктор превращается в агента Малдера. В основном он расследует убийства детей, исследуя газетные вырезки, опрашивая местное население и, конечно же, самих детей, которые знают о Красной Руке и Ковре-убийце больше остальных.

Помните момент из «Настоящего детектива», где девочка описывает, как на нее напал зеленый тролль с эльфийскими ушками, и все смеются над рисунком потерпевшей? Потом оказывается, что это был переодетый в лесного духа маньяк-культист, просто ребенок объяснил все как умел. «Красная Рука, Черная Простыня, Зеленые Пальцы» — про то же.

В ходе своего расследования Виктор Рахманин приходит к трем версиям событий. И они подозрительно напоминают выкладки Фокса Малдера, при том, что книга написана раньше выхода «Секретных материалов»:

«ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ. Красная Рука, Черная Простыня и Зеленые Пальцы — это пришельцы из космоса. Может быть, роботы, может быть, инопланетные существа. Они убивают детей либо из научных целей, либо из военных, либо из энергетических.

ВЕРСИЯ ВТОРАЯ. Эти существа — представители дьявольских сил. Так сказать, руки Дьявола, Фантомаса. Они убивают детей из соображений религиозных. Допустим, будущих праведников, будущих крупных деятелей церкви, которые могут нанести большой урон дьявольщине, человеческим порокам.

ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ. Это какое-то случайное порождение, случайные сгустки материи, живущие сами по себе. Каприз природы, наделенный случайным разумом и случайными задачами».

Добрый автор детских книг Эдуард Успенский предстает совершенно иным человеком. Русский Клайв Баркер и Лавкрафт, который мог развить свой талант в совершенно непривычном для нас направлении. В итоге что-то остановило его, скорее всего, инерция, тянущая обратно, в сторону детской литературы. Но, повторюсь: ужасы от Успенского — вот, что нужно было экранизировать вместо «Простоквашино», глядишь, и русские хорроры соревновались бы по аутентичности с корейскими и американскими.

Источник