Всем нам с детства известны приметы о чёрных кошках и просыпанной соли, а вот у непальцев есть примета, что встреча со снежным человеком приносит беду, может повлечь за собой болезнь, увечье, смерть самого очевидца и даже его близких!

Покоритель Джомолунгмы (8848 м) — «Тигр снегов» Н. Тенцинг — хорошо известен в мире. Его отец (тоже шерпа-альпинист) Мингма, проведший в горах всю свою жизнь, рассказывал своему сыну: «Впервые я встретился с этим странным существом на леднике Барун. Я столкнулся с ним так неожиданно и близко, что мог рассмотреть его совершенно отчетливо. Это был зверь, напоминающий большую обезьяну. Меня поразили его глубоко посаженные глаза и заостренная кверху голова. Тело зверя было покрыто серой шерстью, которая выше пояса росла вверх, а ниже — вниз. Это была самка». Непалец и йети настолько испугались друг друга, что уже через мгновение бросились в разные стороны, при этом снежный человек, издавая пронзительный крик, стал карабкаться по крутой каменной осыпи. Вскоре Мингма заболел и почти год не выходил из дома.

Были и другие встречи, так, однажды Мингма заночевал в ледниковом лагере альпинистов. Все участники экспедиции находились в тот день на восхождении. Рано утром непалец услышал звук, напоминавший свист. Выйдя из палатки, он оцепенел от ужаса. Совсем неподалеку от него по снежнику шло сгорбленное животное, в котором Мингма без труда признал йети. Кошмар повторялся! Горец, боясь пошевелиться и ожидая нападения, стоял до тех пор, пока йети не скрылся за ближайшей скалой.

Мингма также описал случай, рассказанный ему местным пастухом, когда снежный человек погнался за погонщиком яков, но человек успел укрыться в горной хижине. Йети долго пытался открыть дверь, но не смог. Тогда он залез на крышу и стал её ломать. Непалец догадался насыпать в горевшую печь красного перца, после чего йети, закашлявшись от едкого дыма, ретировался.

В некоторых районах Памира тоже бытуют такие поверья, и некоторые встречи с гоминоидом действительно кончались для очевидцев плохо. Так, в районе Гиссарского хребта, один чабан, 67 лет, встретив в горах адами-явои (местное название гоминоида), сошёл с ума. Здесь наблюдается закономерность: пострадавшими оказываются те, кто так или иначе, пугает снежного человека. Например, тот же чабан, встретив адами-явои, видимо, подростка, поскольку рост существа был около полутора метров, - замахнулся на него посохом. Результат известен. Похожий случай приводит в своей книге "Легенда для взрослых" М. Быкова. Произошёл он в Абхазии с одним из местных жителей.

«Накануне вечером, - рассказывает он, - наломал я табак и решил оставить листья до утра а поле. Но ночью стало дождить, и тогда мы с женой пошли за табаком. Было часа четыре... Вдруг слышим: в кукурузе что-то сильно шелестит. Вижу: по кукурузе к нам бежит чёрный, высокий, как столб, человек. В плечах полный, бежит прямо к зарослям ежевики. За ним земля сразу ниже на полтора метра, и с той стороны нас не видно. Перескочил он кусты ежевики, у самых наших ног с размаху плюхнулся. Тут я увидел, что это вроде мужчина, весь чёрный, совсем без одежды. Лица я не рассмотрел, весь в длинных волосах. Я со страху хотел на него навалиться, а жена за рубашку схватила, назад тянет: "Да куда ты?" Тут я зрение потерял, будто куриная слепота напала, нагнулся, пытаюсь на ощупь схватить его, а его уже там нет. И снова мы услышали, как сильно зашелестело по кукурузе... Болел я после этого. Теперь не задерживаюсь в поле. Как только стемнеет, иду домой, пусть там хоть табак, хоть дождь! Второй раз не хочу, чтоб это повторилось».

В газете «Литературный Киргизстан» в 1990 году была опубликована ещё одна леденящая душу история: «В один из дней жена чабана Омуша рассказала, что видела совсем недалеко от стойбища на высокой скале снежного человека. Она умоляла мужа тотчас же покинуть это проклятое место и перекочевать на другое пастбище. Упрямец не согласился, но встревожился. Он принялся выслеживать снежных людей, видел их следы, но самих всё не встречал. Он теперь не расставался с ружьём и всегда был настороже. Однажды ночью раздался страшный крик жены, которая вышла из юрты, хлопоча по хозяйству. Чабан схватил ружьё и выскочил наружу. Жена лежала на земле в полуобморочном состоянии, не в силах вымолвить ни слова, показала рукой в сторону скал. Там, на фоне яркой луны, Омуш увидел фигуру огромного убегающего человека и выстрелил по ней из обоих стволов. Утром чабан обнаружил на камнях пятна засохшей крови. Омуш пошёл по кровавому следу, но у реки тот прервался. Видно, непрошеный гость был ранен, но смог перейти реку вброд и скрыться. «Теперь они побоятся наведаться к стойбищу»,- подумал Омуш.

Ох, как он ошибался! Именно теперь и началось самое страшное. Через несколько дней Омуш обнаружил бездыханным своего годовалого сынишку. На теле малыша не было никаких следов насилия, лишь на горлышке краснела крошечная ранка. Омуш ни на секунду не усомнился в том, что смерть сына - дело рук снежных людей, и, разъярённый, не помнящий себя от горя, он поклялся отомстить им. Он днями и ночами просиживал с заряженным ружьём в руках. Однако снежные люди куда-то пропали, словно их вовсе и не было. «Видно они поняли, что со мной им не совладать, - думал Омуш. - Надо всё же мне самому отправиться на их поиски...»

Однажды постоянные бессонные бдения сделали своё дело. Омуш провалился, как в небытие, в глубокий крепкий сон. Когда же он проснулся и вошел в юрту, то с ужасом увидел окоченевшее тело жены. На шее у неё, прямо у синей жилки вены, была небольшая красная ранка. От горя и ярости Омуш взревел, схватил ружьё и бросился на поиски своих врагов. Долго он бродил по окрестностям, забыв о своих овцах, о еде, о доме.

Одичавшего, остервеневшего от злобы, встречали его на горных тропах. Он не узнавал людей, одолеваемый одной страстью - отомстить за смерть своих близких.

Чабан Шапак выпасал овец недалеко от стойбища Омуша. И однажды вдруг заметил, что его овцы тревожно заблеяли, всполошились, шарахнулись в стороны, видимо, сильно чем-то напуганные. Он только успел заметить, что в густых зарослях, мелькнув, скрылась из вида вроде бы человеческая фигура, покрытая густой тёмно-коричневой шерстью. Там же, рядом с зарослями облепихи, на небольшом валуне, сидел человек. Шапак приблизился к нему и узнал Омуша. Он был уже мертв: окоченевшими руками сжимал приклад ружья, а из маленькой ранки на горле струилась алая кровь.

Кто знает, если бы человек не сделал того злосчастного первого выстрела, не зная даже намерений снежных людей, не зная причин, которые заставили этих существ приблизиться к человеческому жилью, - может, они не стали бы столь жестоко мстить, отвечая кровью за кровь».

К этому рассказу трудно что-либо добавить. Отметим только косвенный намёк на вампирские наклонности троглодита. Кстати, у снежного человека есть ещё одна доказанная привычка: там, где овцы, он подкарауливает маток во время окота; там, где лошади, - кобылиц, готовых родить. Зачем? Оказывается, он поедает плаценту, или, как её ещё называют, «послед», - то есть оболочку новорожденного, в которой он находился во чреве матери. О такой привычке гоминоида кабардинцы рассказывали руководителю смолинского семинара Жанне Кофман, о ней упоминает таджикский этнограф О. Муродов, о том же не раз слышал и И. Бурцев от очевидцев в Азербайджане.