Кошмарная история,о которой я хочу поведать вам, приключилась в деревне Садыганово Кировской области. Там живут мои родственники. Вот с их-то слов я и знаю обо  всех  деталях невероятного  происшествия. Подчеркну, что мои родственники -  самые  обычные и при этом очень скромные люди, крестьяне, землепашцы. Их никак нельзя отнести к  той  породе  людишек,  которые  любят  приврать  ради  того,  чтобы  хотя  бы  ненадолго привлечь к себе внимание - чтобы все вокруг заохали да заахали, дивясь их удивительным новостям, рассказам… Если мои родственники говорят  - мол, это было на самом деле, значит, это было на самом деле. И точка. А было вот что. Родственники А. Слепнева жили и по сей день живут на окраине деревни. В соседней
избе жила, но сейчас уже там не живет одна дружная семья. Самым старшим по возрасту в той  семье  был  восьмидесятилетний  старик  -  невысокий,  худощавый,  с  короткой  седой  бородой. Все в деревне знали, что он - колдун. Если в Садыганово кто-нибудь заболевал, то за помощью обращались сперва к нему, колдуну, и лишь затем к врачу. Да, собственно, дело доходило до врача лишь в редких случаях. Старик шептал какие-то заговоры, поил больного травяными настоями, и человек, как правило, вскоре выздоравливал. Колдун умел делать и многое другое. К примеру, вызывать дождь. Или, другой пример, он всегда точно указывал место  в  лесу,  где  находится  корова,  отбившаяся  от  стада,  заблудившаяся.  Следуя  его подсказкам, люди шли в лес и обнаруживали скотину на указанном месте… Ну, и так далее.
Другими словами, это был, судя по всему, настоящий колдун. Человек, наделенный от природы уникальными способностями - грозными в своей таинственности, абсолютно, само собой, непостижимыми.

И вот колдун помер.
Ну, схоронили старика, поплакали, как водится, на поминках и стали дальше жить.
А спустя несколько дней после похорон покойник ровно в полночь вернулся в свой дом. Люди в доме были разбужены громким стуком во входную дверь. Никто из них не успел еще даже встать с постели, дабы подойти к двери и отворить ее, как дверь вдруг распахнулась  сама.  На  ней  сам  собой  щелкнул  английский  замок,  запертый  изнутри. Одновременно  -  тоже  сам  собой  -  отъехал  в  сторону  с  характерным  скрипом  засов, расположенный на внутренней стороне двери, которая тут же и открылась. Да так резко, будто ее наподдали ногой.
И в дом вступил мертвец.
Это был не некий туманный расплывчатый призрак, сквозь который можно было бы
видеть то, что обреталось у него за спиной. В избу вошел по всем статьям вполне реальный
человек.  Во  вполне  реальной  одежде -  в  той  самой,  в  какой  и  был  уложен  в  фоб.
Единственным  в  его  облике,  что  решительно  отличало  вошедшего  от  живых  людей, оказалось лицо. Было оно желто-восковым по цвету, то есть таким, каким и должно быть у покойника. А на лице сияли, как две лампочки, широко распахнутые глаза. Они были словно бы подсвечены изнутри.
Увидев мертвеца, обретавшиеся в доме женщины и дети дико завизжали.
Не обращая на истошные крики никакого внимания, выходец с того света сделал несколько шагов вперед и замер на месте. Остановившимся взором он пялился в одну точку перед собой. Постоял с полминуты, покряхтел. Потом неторопливо развернулся и потопал назад, к двери, продолжая старчески покряхтывать.
Дверь за его спиной - опять-таки сама собой - захлопнулась. Английский замок на ней щелкнул, закрываясь. А засов, будто двигаемый невидимой рукой, стронулся с места и аккуратно въехал в металлическую петлю на дверном косяке.
Все это свидетели происшествия разглядывали с бесповоротной отчетливостью. За  стенами избы висела в безоблачном небе почти полная луна, и ее яркий свет падал в окна дома.
У двух малолетних детей, наблюдавших вместе со взрослыми натуральнейшую эту чертовщину, началась истерика…
Миновали ровно сутки.
Опять наступила полночь. И снова распахнулась сама собой входная дверь - мертвый колдун  во  второй  раз  переступил  порог  своего  бывшего  дома.  По-прежнему  его  глаза пылали,  как  фонари,  а  взгляд  был  отрешенным,  бессмысленным,  упертым  куда-то  в пространство. Зрачки в глазах не двигались.
На сей раз, однако, покойник зашел в дом вовсе не на полминуты, как это случилось в минувшую ночь.
Беспрерывно покряхтывая, он принялся бродить туда-сюда по избе. Казалось, он не видел людей, находившихся в ней, и не слышал плача и причитаний детей, совершенно ошалевших от ужаса. Интересно отметить, что в то же время он то ли видел, то ли каким-то образом ощущал предметы быта в помещении.
Бесцельно слоняясь среди ночи по дому, он всякий раз аккуратно огибал табуретку,
когда приближался к ней. Затем огибал другую табуретку. Обходил стол, не прикасаясь к
нему. Ни разу не задел локтем платяной шкаф, высившийся у стены. Ни разу не споткнулся о
ящики со всяким барахлом, стоявшие в хаотическом беспорядке возле другой стены.
Словом,  покойник  отлично  ориентировался  в  пространстве,  но  людей  при  этом, повторяю, не замечал. Они для него как бы не существовали вовсе.
    Однако не это было самым удивительным. Наиболее поразительным нюансом второго
визита мертвеца в его бывшее земное пристанище оказался некий умонепостижимыи сдвиг в психике всех свидетелей визита.
Свидетелей - пятеро. Двое женщин, мужчина и двое детей.
Как бы вы, читатель, поступили на их месте? Думаю, не ошибусь с прогнозом, если скажу, что вы бы, не медля ни секунды, кинулись во весь дух из дома вон - подальше от кошмарного места, по которому шастает туда-сюда пришелец из-за гробовой доски.
Все пятеро свидетелей его возвращения в мир живых людей повели себя иначе. Все они…  дружно  забыли  о  том,  что  в  избе  есть  дверь,  сквозь  которую  можно  спешно ретироваться из дому. На протяжении второй страшной ночи никому из них не пришла в голову  мысль  обратиться  в  бегство.  Мысль,  согласитесь,  очевидная,  напрашивающаяся, заведомо вытекающая из возникших обстоятельств.
Вместо того чтобы сломя голову рвануть без оглядки от ожившего покойника прочь, хозяева  дома  залезли  на  русскую  печь  всей  семьей  -  и  взрослые,  и  дети…  Возникает впечатление, что некая неведомая таинственная сила заблокировала в их сознании мысль о побеге из дома, вывела идею побега за скобки их поведенческих реакций на происходящее. Отсюда очевиден вывод: зачем-то мертвецу либо тем силам, которые управляли им, было нужно, чтобы люди оставались в течение всей ночи в доме.
Читатель-горожанин, представляете ли вы себе размеры полатей деревенской русской печи? Если - нет, то довожу до вашего сведения, что длина этой лежанки на любой русской печи  никогда  не  превышает  двух  метров,  а  ширина  -  полутора  метров.  Вот  на  такой крохотной площадке пять человек и просидели ночь напролет в страшной тесноте, млея от ужаса, обливаясь холодным потом.
А мертвый все бродил да бродил по избе - бессмысленно, бессистемно.
Начался рассвет. Раздалось кукареканье, как принято говорить в деревнях, первых
петухов - то есть петухи, просыпаясь, прочищая спросонья глотки, подали голос, оповестили
всех и вся окрест о том, что уже светает, что близится новый день. Едва послышалось
самое-самое  первое  кукареканье  одного  из  первых  петухов,  как  колдун-покойник,
шатавшийся без устали час за часом по избе, замер на месте как вкопанный. А потом
решительным быстрым шагом направился к двери, ведущей из избы вон. Дверь сама собой
открылась, мертвец шагнул через порог, и дверь за его спиной захлопнулась…
- Нужно искать помощи у попа! - возопил хозяин дома, сын колдуна.
 
Спустя несколько часов рука об руку со своей взволнованной супругой он прибыл на рейсовом автобусе в районный центр, где имелась действующая церковь.
    - Батюшка, помогите.
- А в чем, собственно, дело? - осведомился деловито священнослужитель.
- Мертвяк шляется по ночам по избе, - сообщил в ответ мужчина, досадливо хмуря брови, и обернулся к жене: - Расскажи все сама.
Женщина, ломая руки, разразилась потоком слов. Дослушав ее исповедь до конца, батюшка переменился в лице и трижды истово перекрестился.
- С нами крестная сила! - жарким шепотом возвестил он. - Вот вам, люди добрые, флакон со святой водой. Окропите ею все углы и все окна в доме, а самое главное - дверь. И - прощайте. Идите, идите! У меня сегодня много дел.
Никакие уговоры не помогли. Батюшка категорически отказался навестить жуткий дом, по  которому  бродит  по  ночам  мертвец,  и  прочитать  там  какие-нибудь  «очистительные молитвы».
Надо так понимать, перепугался.
Муж с женой вернулись в расстроенных чувствах домой. А там, повздыхав, сделали все так, как и было им велено.
Наступила очередная  -  третья  -  ночь.  Ровно  в полночь щелкнул  замок на  двери. Отъехал на ней в сторону засов. Мертвый колдун опять вступил в дом.
Дети, естественно, тут же взвыли от страха, а женщины запричитали. И все домочадцы,
теснясь и толкаясь, полезли гурьбой на русскую печь. В этот раз тоже они напрочь «забыли» о возможности альтернативного решения, куда более эффективного с психологической точки зрения, - о возможности бегства из избы.
Не буду здесь повторяться. Коротко скажу, что покойник вел себя точно так же, как и в
прошлый раз. И точно так же, едва загорланили первые петухи, он поспешно покинул дом.
На четвертую ночь он в дом не вошел. Опять-таки строго в полночь мертвец возник во
дворе  перед  одним  из  окон  избы  -  возник  внезапно,  будто  восстал  там  из-под  земли.
Первыми его заметили дети, внезапно и дружно именно в полночь проснувшиеся. Ну, и
отреагировали  соответствующим  образом.  Покойник  приник  желто-восковым  лицом  к
оконному стеклу, постоял какое-то время как бы в раздумье, а потом отшатнулся от окна и
направился к сараю, видневшемуся на дворе в некотором отдалении от дома.
Люди, в страхе припавшие к окнам, увидели - мертвый колдун вывел из сарая лошадь,
которую, кстати сказать, при жизни очень любил, холил ее и лелеял. И стал водить лошадь
по двору туда-сюда, похлопывая ладонью по холке, оглаживая ей бока. Лошадь в ответ, что
называется, и ухом не вела! Ходила по двору тихо и спокойно, как ни в чем не бывало.
    Занялся  рассвет.  Прокукарекал  петух.  Мертвец,  вздрогнув,  отпрянул  от  лошади  и
кинулся со двора прочь. Удаляясь, он шел по деревенской улице очень торопливым шагом,
почти бежал. А лошадь так и осталась стоять между сараем и избой…
На пятую ночь мертвец опять вошел в дом. И повторилась знакомая уже нам петрушка: люди - на печи, покойник господствует в доме.
На шестую ночь - то же самое.
На седьмую…
На восьмую…
На девятую…
Хозяева дома не стали делать секрета из жути, творящейся по ночам в их избе. История
получила огласку в деревне. На какое-то время она стала главным предметом пересудов в
ней.
Административные руководители колхоза взяли хозяина дома в крутой оборот. Мол-де, немедленно прекрати заниматься религиозной пропагандой.
У  всей  этой  цепочки событий  -  в  высшей  степени занятный  финал,  предыстория
которого покрыта мраком. Нам неизвестно, каким образом хозяину дома удалось убедить
рассвирепевших начальников в правдивости своих слов. Здесь можно, например, допустить, что кто-то из тех начальников сам отправился на ночевку в «дом с привидением». И там, к собственному  ужасу,  воочию  убедился  на  месте  в  достоверности  показаний  своего подчиненного… Внезапно родственникам покойного колдуна был предоставлен новый дом, куда они спешно и переехали.
А двери в старом заколотили досками.
Так тот «дом с привидением» и стоит по сей день с заколоченной дверью, опустевший, нежилой. Его двор густо зарос бурьяном.